|
|
Главная » Фанфики » Хентай
21:08 Куноичи в плену (главы 1-3) |
Предисловие
- Неплохие девоньки, а, Какузу? – хитро прищурившись, хмыкнул Хидан. Пригладил свои и без того гладкие пепельно-серые волосы, с поразительной легкостью перекинул увесистую косу на другое плечо.
Его напарник лишь едва заметно кивнул. И правда ведь, трудно было не согласиться: прямо перед ними, накрепко привязанные к стволам деревьев, стояли четыре пленные куноичи. Молоденькие, стройные, симпатичные, полные сил. Выбирай любую – не ошибешься: все как на подбор. Не девочки, а загляденье… Только вот бойкие уж очень и совершенно непримиримые: то проклятиями осыпают, грозятся; то елозят, дергаются исступленно, тщетно пытаясь освободиться от прочных веревок.
- Давайте уже поскорее поделим их между собой и разойдемся, мм? – взвыл Дейдара. Ему просто-напросто осточертело битый час стоять на солнцепеке. И ждать, пока недалекий, по его мнению, казначей, наконец, соизволит начать дележку, осточертело тоже.
- Тебе не положено, Тсукури, - лучезарно оскалившись, гоготнул Кисаме; с нескрываемым превосходством глянул на подрывника сверху вниз. – Ты сам как баба.
Подрывник тут же вскинулся, засопел возмущенно, хотел было возразить, да волей-неволей осекся: после продолжительного молчания Какузу, наконец, заговорил. Вкрадчиво и тихо, совершенно спокойно, в свойственной ему манере:
- По одной на каждого. Кому какую – решайте сами, - постановил казначей и, обернувшись, поймал на себе одобрительный взгляд Учихи старшего.
После столь интересного заявления нукенины заметно оживились, стали пристально рассматривать возмущенных до глубины души пленниц (чье мнение по данному вопросу, разумеется, не учитывалось) и негромко переговариваться. Дележка началась.
Сверкая ярко-желтыми глазами, Хошигаки мерил выжидающим взглядом всех присутствующих и поминутно улыбался той самой своей улыбкой, от которой у любого, даже самого бесстрашного шиноби, кровь стыла в жилах. Хидан что-то яростно втирал Дейдаре, то и дело тыкая пальцем в одну из девиц и вставляя в свою речь матерные словца, коих, как известно, было полным-полно в его лексиконе. Сам Тсукури в долгу не оставался: тараторил что-то горячечно, беспрестанно размахивал руками, всячески выражая полнейшее несогласие с точкой зрения своего оппонента. Лишь Учиха Итачи молча стоял в стороне и с присущими ему безразличием и холодностью наблюдал за происходящим. Вероятно, опять размышлял о своем давно покинутом братце-мстителе или же задавался вопросами мироздания, считая себя выше обсуждения подобных низменных проблем, совершенно чуждых его персоне.
- Развяжите нас! – выкрикнула Темари, яростно молотя ногами землю. – Сейчас же!
Но, казалось, никто ее не слышал: нукенины, как и прежде, были заняты своим неблаговидным делом.
- Нет, Хидан! Так не пойдет! – в который раз возразил Дейдара, сжал руки в кулаки и топнул ногой аки неразумное, обделенное материнской заботой дитя. – Я ту блондинку первый выбрал, и с тобой ее делить не собираюсь, да!
Ино тут же сообразила, что к чему, покосилась на Песчаную: та ее и взглядом не удостоила. Все так же кричала что-то зло и дергалась из последних сил, намертво привязанная к дереву.
- Как же ты меня зае*ал, Тсукури, - лениво протянул последователь Джашина, почесал затылок. А затем, кинув полный сожаления взгляд на яростно рвущуюся прочь пленницу, пробормотал раздосадовано, – так уж и быть, забирай свою истеричку и пи*дуйте оба.
Подрывник тут же приободрился: заулыбался довольно, хмыкнул что-то согласно. Хидан лишь закатил глаза и поморщился: ху*в Тсукури, всю малину испортил!
Решив времени зря не терять, Дейдара лихо выхватил из рукава кунай и, прошествовав к нужному дереву, ловко взрезал опоясывающие его веревки. Не обращая внимания на гневные возгласы и разнообразные проклятия в свой адрес, подхватил всячески сопротивляющуюся Темари на руки - и был таков: лишь едва слышно зашелестели листья на дальнем кусте.
Хидан проводил парочку скучающим взглядом и тяжело вздохнул.
Глава 1. Любовница поневоле
Поляна, на которой подрывник заранее условился встретиться с Тоби, отыскалась почти сразу: залитая солнцем, довольно просторная, окруженная плотным кольцом деревьев. Тут и там, везде и всюду, словно рассыпанные чьей-то щедрой рукой, цвели неярким цветом мелкие лютики.
Как только Тсукури с пленницей на руках показались из-за деревьев, парнишка в оранжевой маске тут же замахал им приветственно, заголосил что-то неразборчиво-радостное. Дейдара и не вслушивался особо: поудобнее перехватил неугомонную, все еще упирающуюся девчонку под коленками, крепче прижал ее к себе и одним прыжком сократил расстояние, разделяющее его с непутевым напарником.
- Дейдара-сенпай! Только посмотрите, кого я поймал! – воскликнул горе-нукенин, приплясывая на месте.
Тсукури обреченно вздохнул и в недоумении уставился на то самый «объект». Как оказалось, к ближайшему дереву был надежно привязан какой-то шиноби из Листа. Совсем еще мальчишка: худощавый, долговязый, с заостренно-вытянутым лицом и черным хвостом жестких, как солома, волос. Во взгляде темных раскосых глаз читалось удивление вперемешку с испугом; губы же шептали что-то сбивчивое, совершенно невнятное и, вероятно, абсолютно бестолковое.
- Шикамару..? – еле-еле выдавила из себя до невозможности изумленная куноичи. Даже сопротивляться перестала, повисла бессильно на шее нукенина: сама вцепилась своими дрожащими ручками в ворот его плаща.
-Вы знакомы? Прекрасно, хмм, - довольно хмыкнул Тсукури и, поразмыслив, обратился к напарнику: - Тоби, шел бы ты к остальным. Направляйся на север, нужное место отыщешь в семистах метрах отсюда. О пленниках я позабочусь, мм.
Шикамару поежился всем телом и невольно сглотнул.
Как только Тоби скрылся за деревьями, подрывник перешел к действиям. Решив, что медлить больше ни к чему, он усадил пленницу на траву чуть поодаль от ее знакомого и уселся напротив сам.
- Твой приятель, мм? – спросил негромко, кивнув в сторону Нара. Ответа не последовало. Дейдара усмехнулся горько и, глядя в широко распахнутые, испуганные глаза, склонился к самому лицу девчонки; облизнулся и прошептал в маняще приоткрытые губы тихо, почти интимно: - Не волнуйся, он не будет нам мешать…
А в следующую секунду – с неким наслаждением медленно провел влажным языком по нижней губе куноичи. Просто потому, что так захотелось. В воздухе повисла полупрозрачная леска слюны, растянулась от его рта к ее и, беззвучно лопнув, забрызгала крошечными блестящими капельками подбородок ошалевшей от страха Темари.
На мгновение над поляной повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом листьев. С ближайшей ветки шумно вспорхнула птица – и внезапно все оборвалось. Окончательно и бесповоротно.
- Ублюдок! Убери от нее свои руки! – зарычал не своим голосом Шикамару. Задергался, намертво привязанный к дереву, затрепыхался, как пойманный в силок звереныш – бессильный и беспомощный, слабый и ни на что не способный.
Тсукури же тем временем без особых усилий завалил отбивающуюся и истошно голосящую девицу на спину и тут же приставил к ее тоненькой шейке холодное лезвие куная.
- Будешь орать и вырываться – убью сначала тебя, а потом его, - спокойно заверил ее подрывник. – А будешь хорошей девочкой – сохраню жизнь обоим, хмм.
Темари тут же затихла, поджала губы и, звучно всхлипнув, кивнула.
- Только… пожалуйста, не на глазах у Шикамару… - взмолилась тихонько, засверкала блестящими от слез глазами из-под длинных полуопущенных ресниц. – Умоляю…
- Нам нечего стесняться, - отрезал Дейдара и, чуть надавив на рукоять куная, провел лезвием вниз по шее пленницы, безжалостно царапая им нежную девичью кожу. Девчонка задышала часто, рвано, закусила до крови губу. Сжалась внутренне, но не отстранилась.
Нара, до этого момента самоотверженно вырывающийся, вдруг затих. Зажмурился так, что меж бровей пролегла глубокая складка; заскрипел зубами от осознания собственной бесполезности, собственной незначительности.
- Темари… - только и смог выдавить из себя он, прежде чем беззвучно затрястись всем телом, забиться от немых удушающих рыданий. – Отпусти ее, прошу…
Тсукури в ответ лишь сокрушенно покачал головой.
Алый кушак медленно, но верно разматывался, скользил легкой лентой-спиралью по округлым бедрам, затем - по стройным ногам куноичи. Секунда – и длинное черное кимоно съехало с дрожащих плеч, обнажая подтянутое бледное тело.
Дейдара медлить не стал: сразу же облапил девчонку за талию, притянул к себе, принялся целовать властно, требовательно, проталкивая ей в рот влажный от слюны язык. Пленница позволяла Тсукури делать с собой все, что тот пожелает. Не стала сопротивляться, когда подрывник с силой надавил ей на плечи, заставляя опуститься на траву. И когда легонько толкнул в спину, вынуждая стать на четвереньки, повиновалась тоже. Но когда Дейдара положил горячие ладони ей на ягодицы, осторожно раздвигая их в стороны - не выдержала, сломалась.
- Нет, не трогай меня! Отпусти! – закричала истошно, стала рваться прочь, ползти вперед, цепляясь пальцами за сухие травинки.
- Тише, тише, - зашептал успокоительно подрывник, притягивая куноичи за бедра ближе к себе.
Прижался пахом к ее ягодицам, и, двигаясь вверх-вниз, потерся через одежду. Полупрозрачная клякса смазки тут же размазалась по плотной ткани плаща, аккурат посередине красного облака. Темари яростно задергалась, попыталась привстать на коленях, но Тсукури тут же вернул ее на место и для надежности навалился сверху.
– Что за дела, мм? Мы же договорились! Да и приятель твой, вроде, не против.
Уронив голову на грудь, Шикамару сотрясался всем телом. Его руки, изрезанные грубыми веревками, обильно кровили: все попытки шиноби освободиться оканчивались ничем, причиняли лишь еще больше страданий и боли.
- Я убью этого подонка, Темари. Обещаю, - не поднимая глаз, прошептал Нара.
Дейдара же просто-напросто издевательски рассмеялся.
- Буду ждать с нетерпением, да! А пока я, пожалуй, разрешу тебе понаблюдать за нашим сношением, мм, – ухмыльнулся Тсукури, расстегивая на себе плащ.
Темари беззвучно плакала, пока подрывник поудобнее пристраивался к ней сзади. Вздрагивала и кусала губы, когда он умело ласкал ее, гладя и растирая влажные складки пальцами, проникая ими внутрь – сначала осторожно и медленно, затем все настойчивей, все быстрее. Ей было неприятно, ужасно стыдно и до безумия мерзко. А когда Дейдара опустился на нее сверху, придавливая своим весом, заставляя согнуть дрожащие руки в локтях, прижаться щекой к земле, по-блядски выгнуть спину и широко раздвинуть ноги, предлагая всю себя, - стало еще и жутко неудобно. Больно? Больно было потом: когда Тсукури приставил головку своего члена к ее влажному входу и настойчиво толкнулся внутрь. Силу подрывник не рассчитал: въехал глубоко, легко разорвал почти неощутимую преграду на своем пути. Внутри девчонки было влажно и горячо, а еще мучительно, просто невыносимо тесно... Чертовски хорошо, даже несмотря на судорожные рыдания доносящиеся откуда-то снизу.
- Будет легче, если ты расслабишься и примешь меня, - прошептал нукенин, ласково поглаживая кончиками пальцев набухшие, плотно обхватывающие его член лепестки.
Темари же упорно не желала расслабляться: лишь нервно вздрагивала и всхлипывала жалобно от такого рода прикосновений к своему телу, ерзала влажной от слез щекой по примятой траве и кусала губы в кровь. Дейдаре все это совершенно не нравилось: не такого развлечения для себя он желал. Благо, можно всласть поиздеваться над пленным мальчишкой…
- А ты чего ревешь, щенок, мм? Неужели расстроился, что твою подружку испортили? – с притворным сожалением и неприкрытой издевкой в голосе осведомился Тсукури. – Или сам хотел поучаствовать, мм?
Шикамару поднял на него тяжелый, полный ненависти и отвращения взгляд, прошептал одними лишь губами:
- Отпусти ее. Можешь убить меня, только ее отпусти.
- И не подумаю, - в который раз издевательски хмыкнул Дейдара и, заговорщицки подмигнув убитому горем парню, начал медленно двигаться внутри своей пленницы.
Девчонка вскинулась, качнула бедрами и, получив отдачу, забилась, заплакала в голос. Подрывник же нарочно запрокинул голову назад и громко застонал, убыстряя темп, гулко ударяясь мошонкой о раскрасневшиеся губки при каждом толчке. Знал наверняка, что парень из Листа смотрит на все это: на страдания и унижения своей распрекрасной подружки, и на то, как упивается этими страданиями сам Тсукури.
Дейдара делал со своей пленницей все, что заблагорассудится: то приподнимал девчонку за бедра и раскачивал такое послушное, такое податливое тело навесу, дергая и силой насаживая его на свой член; то наваливался, ложась грудью на выгнутую дугой девичью спину, вбивался внутрь яростными, грубыми толчками; то зачем-то закидывал ногу на бледное девичье плечо и двигался плавно, медленно, наслаждаясь легкостью скольжения.
Он нарочно кончил внутрь. Девчонка даже не поняла ничего: все так же билась в истерике, пока Тсукури, глухо постанывая и вздрагивая всем телом от только что полученного оргазма, толчками выпускал в нее горячую, вязкую сперму.
Уже спустя несколько секунд он убрал ладони с ее дрожащих бедер и подался назад - влажный от смазки и семени член легко выскользнул наружу, сразу же обмяк. Поняв, что все закончилось, что ее больше ничто не держит, Темари безвольно рухнула на бок и свернулась жалким клубочком, подтянув поцарапанные коленки к груди. Заплакала тихонько, почти беззвучно, окончательно сломленная и безнадежно испорченная.
Изредка поглядывая на куноичи, подрывник торопливо одевался. Он никак не мог понять: почему ликование, еще совсем недавно переполняющее его, вдруг сменилось бескрайними раздражением и ненавистью к самому себе. На душе отчего-то стало тяжело, невыносимо мерзко. Уходя, Тсукури глянул на Шикамару через плечо: тот, как оказалось, сверлил его злым, выжидающим взглядом, снова исступленно рвался, силясь освободиться. Впрочем, тщетно.
- Ты ответишь за это, чертов ублюдок! – выкрикнул ему вслед Нара.
- Забирай ее и уходите, - проигнорировав угрозу парня, коротко бросил Дейдара и, зачем-то взмахнув рукой, будто бы случайно, выронил из рукава кунай.
А в следующую секунду – взметнулся вверх и растаял в облачке серого дыма. Словно и не было его никогда. Словно все, что недавно произошло на этой поляне, на самом деле - всего лишь нелепая выдумка, страшный сон. Страшный сон, который скоро непременно забудется и больше никогда о себе не напомнит.
***
- Моя очередь выбирать, - Кисаме окинул взглядом троих куноичи и улыбнулся, обнажая немыслимое количество острых зубов. Пленницы заметно занервничали.
- А ты не ох*ел часом?! – рявкнул на него Хидан, замахнулся кулаком для пущей убедительности. Правда, вскоре руку опустил и, чуть отдышавшись, добавил раздраженно. - Сейчас мой черед!
- Это еще почему? - возмутился Хошигаки и, зло сверкнув глазами, потянулся за Самехадой через плечо.
Хидан в ответ лишь ухмыльнулся и ловко крутанул в руке свою косу, как бы намекая сопернику, что тоже не против хорошей драки.
Глава 2. Красавица и чудовище.
Какузу, будучи человеком донельзя расчетливым и чересчур рациональным, решил, что надо бы вмешаться самому и попытаться разрешить назревающий конфликт. Чем скорее, тем лучше.
- Пусть выбирает Хошигаки, - ни на секунду не задумываясь, постановил казначей.
Подобного рода заявление вызвало двоякую реакцию со стороны нукенинов: Кисаме тут же лучезарно оскалился, зачем-то потрепал себя по волосам когтистыми пальцами, подсобрался внутренне; глаза его мгновенно загорелись задорным, ярким огнем. Хидан же, до невозможности раздраженный и порядком уставший от постоянного невезения, замахнулся своей трезубой косой и с силой ударил ею о землю – во все стороны разлетелись земляные комья, в воздух поднялся столб едкой коричневато-серой пыли.
- Ну зае*ись вообще, бл*дь! – выкрикнул зло.
Только вот гневный возглас своего напарника Какузу предпочел оставить без внимания.
***
Кисаме уже давно определился с выбором. Решил сразу же: именно эту пленницу он прибережет для себя. Уж больно отличалась она от остальных, напуганных и зажатых: смотрела прямо в глаза, причем умудрялась делать это на редкость уверенно, вызывающе и нагло – ни тени страха, ни тени сомнения во взгляде ясных бирюзовых глаз. Хошигаки уже не мог отвлечься на других. Не мог и не хотел. А когда его избранница, стоящая прямо напротив, томно прикрыла глаза и нарочно медленно облизнула губы – Кисаме и вовсе забыл, как дышать. Именно в тот момент он отчетливо осознал, что безумно, невероятно сильно хочет эту девицу. И не сдастся, заполучит ее во что бы то ни стало.
Ино все решила заранее: главное – остаться в живых, а переспать с незнакомцем и впоследствии обвести его вокруг пальца – дело не только не трудное, но и приятное даже.
Отыскать подходящего кандидата труда не составило. Яманака сразу же заприметила грозного на вид мечника: высокий и широкоплечий, с бледно-синей кожей и хищным акульим оскалом – он волей-неволей выделялся на фоне остальных, несомненно, не менее опасных преступников.
Ино никогда не пугали трудности: боли она не боялась и за девственность свою не дрожала. С последней куноичи распрощалась еще лет в четырнадцать, когда изрядно подвыпивший Асума-сенсей взялся научить ее ''новой технике”. И научил. Отодрал так, что потом ходить нормально не могла: между ног все болело и ныло мучительно, долго.
***
- Ту, что с белым хвостом, - довольно рыкнул Кисаме и, получив от казначея кивок в знак согласия, медленно вытащил из-за спины Самехаду.
Резко провел увесистым мечом вдоль ствола дерева, с легкостью разрезая опоясывающие его веревки, без особых усилий взвалил совершенно не сопротивляющуюся пленницу себе на плечо и облапил ее за ягодицы, якобы придерживая. Ино, к удивлению всех присутствующих, довольно заурчала, сразу же расслабилась. Приподняла голову и, сдув с лица длинную челку, заговорщицки подмигнула Сакуре и Хинате, а через секунду – исчезла вместе со своим сопровождающим, растворившись в синеватом облачке дыма.
- Вот же бл*дь! – только и смог выдавить из себя убитый горем Хидан.
***
- Куда ты меня несешь? – наивно-весело поинтересовалась Ино, зачем-то заболтала стройными ногами в сандалиях.
Кисаме чертыхнулся сквозь зубы, получив острой девичьей коленкой по ребрам. Хотел было легонько шлепнуть куноичи, да передумал в последний момент, лишь ответил слегка раздраженно:
- Подальше в лес несу.
- И что мы там будем делать? – снова раздался из-за спины звонкий голосок.
- Узнаешь, - коротко бросил Хошигаки и внезапно остановился: похоже, идеальное место, наконец, было найдено.
В двух шагах, переливаясь и сверкая серебром, плескалась о песчаный берег вода в небольшой горной речулке: прохладной и чистой, не тронутой человеком. Трава, зеленая, сочная, не примятая ничьими ногами, легко колыхалась на ветру, чуть слышно шурша при каждом, даже самом незначительном и невесомом его дуновении.
Кисаме ухмыльнулся довольно и как можно более осторожно опустил свою пленницу на землю – девчонка сразу же уселась удобнее, деловито разгладила складочки на юбке, а после – выжидающе этак, не в меру заинтересованно и чересчур дерзко глянула на своего сопровождающего. Мечник же ее и взглядом не удостоил: он тем временем уже скинул с себя плащ и, усевшись рядом, принялся расстегивать сандалии.
- Раздевайся, - приказал.
Ино повиноваться не спешила: лишь усмехнулась и тряхнула светлыми волосами – кончик длинного хвоста неприятно хлестнул Хошигаки прямо по жабрам.
- Вот так сразу? – спросила спокойно, без тени недоверия или испуга в голосе.
Кисаме поднял руки вверх и стянул с себя футболку через голову, тут же откинул ненужную вещицу в сторону.
- Раздевайся, - повторил уже громче и увереннее, с нажимом. Держать себя в руках становилось все сложнее и сложнее. Мечник медленно, но верно зверел.
Яманака тут же смекнула, что к чему, решила не испытывать более судьбу и подчиниться. Подчиниться только лишь для вида, не более того.
- Как скажешь, - пожала плечами она и, чуть приподнявшись на коленях, принялась стаскивать с себя лиловую юбку прямо вместе с бельем.
Хошигаки и не заметил, как перестал раздеваться сам и принялся помогать девчонке. Та и не сопротивлялась особо – через минуту уже лежала на траве с широко раздвинутыми ногами, мурлыкала что-то довольно и попутно избавляла себя от топа. Кисаме как завороженный смотрел на то, как ловко справлялись тоненькие девичьи пальчики с многочисленными застежками-пуговками. Расстегивали их одну за другой аккуратно, бережно, любовно. А ему нестерпимо хотелось рвануть этот несчастный топ, чтобы ткань, мягкая, насквозь пропитанная запахом бабских духов, разорвалась под его пальцами с душераздирающим, отвратительным треском.
***
- Расслабься, я все сама сделаю, - преспокойно заявила Яманака.
Слегка удивленный подобным решением своей пленницы, мечник и опомниться не успел, как та взлезла на него, неловко плюхнулась сверху. И не куда попало плюхнулась, а прямиком на упирающийся в ткань брюк член.
– О-ого, - только и смогла выдавить из себя она, почувствовав под собой напряженную, твердую плоть. Потерлась, заерзала вверх-вниз нетерпеливо, закусила губу в предвкушении.
Кисаме довольно оскалился: ему было чем похвастаться. Облапил девчонку за зад и без особых усилий приподнял ее, чуть отодвигая.
Молния на брюках тихонько вжикнула – и тут же разошлась.
Член у Хошигаки был просто невероятных размеров. Ярко-синий, с влажной от смазки темно-фиолетовой головкой; не в меру толстый: такой, что рукой не обхватишь; перевитый сверху донизу набухшими, пульсирующими венами.
- Он в меня… не войдет… - прошептала сбивчиво Ино, замотала головой несогласно.
- А это мы сейчас проверим, - зарычал в ответ Кисаме и, обхватив отчаянно упирающуюся девчонку за бедра, притянул ближе к себе, с легкостью приподнял.
Головка члена уперлась аккурат промеж раскрасневшихся губок – Яманака вздрогнула всем телом, неожиданно напряглась, а потом так же внезапно расслабилась. Не удержавшись, послушно раздвинула дрожащими пальчиками влажные складки, негласно предлагая своему партнеру войти. Мечник в ответ лишь ухмыльнулся довольно и попытался кое-как втиснуться внутрь, медленно насаживая Ино на свой член.
- Ай! – тут же вскрикнула та, впилась в мускулистые плечи мечника острыми ноготками - получила в ответ злобное, глухое рычание.
Кисаме не хотел слез и истерик, не хотел рвать девчонку изнутри. И брать ее силой не хотел тоже. Заскрипел зубами от злости и, проклиная все на свете, спихнул с себя строптивую девицу – та тут же перекатилась на спину и распласталась на траве, часто хватая воздух пересохшими губами. И только сейчас Хошигаки понял: она была возбуждена не менее, чем он сам. Ино беспрестанно елозила по земле, жмурясь и поджимая пальцы на ногах. Постанывала тихонько, массируя пальчиками свои набухшие соски, легонько дергая и растирая их поочередно. Не отводя глаз, мечник наблюдал за этой необычайной картиной. Картиной чертовски возбуждающей. Смотрел и думал, что, наверное, вот-вот позорно кончит от одного только созерцания.
И тут в голову нукенина закралась весьма необычная и даже несколько странная мысль: почему бы не попытаться дать девчонке то, чего она так хочет?
Самехада - надежный товарищ, верный сопровождающий и просто незаменимое оружие - валялся всеми покинутый и забытый где-то в сторонке. Кисаме украдкой глянул на свой меч. Глянул недвусмысленно этак: чересчур хитро и даже отчасти похотливо.
***
Рукоять Самехады вошла внутрь легко, как по маслу. Девчонка тут же застонала звучно и, раздвинув ноги как можно шире, бесстыдно толкнулась навстречу, самостоятельно насаживаясь поглубже на ручку меча.
- Ну-ну, тише, - зашептал успокоительно Хошигаки, не переставая при этом ритмично двигать ладонью, все глубже проталкивая внутрь влажную от смазки рукоятку. При каждом толчке слышалось едва слышное хлюпанье.
Сам мечник был возбужден до предела, сил терпеть и томиться в непрерывном возбуждении давным-давно не осталось. Хотелось изо всех сил отшвырнуть Самехаду, кинуть куда подальше: и к черту дурацкие присказки, мол, настоящие друзья из-за бабы не ссорятся. Ссорятся еще как.
Девчонка протяжно вскрикнула, прогнулась в спине – и тут же расслабилась, обмякла, мелко подрагивая всем телом. Задышала часто-часто, неровно, рвано. Кисаме не мог больше сдерживаться: вогнал рукоять внутрь до упора и подвигал ею из стороны в сторону, раздвигая узкие стенки, прокладывая себе путь. Ино никак не отреагировала: замерла послушно, позволяя Хошигаки делать с собой все, что тот пожелает. Лишь застонала разочарованно, когда ручка меча, вся липкая и блестящая, выскользнула наружу. Внутри вдруг стало отвратительно пусто, приятная наполненность бесследно исчезла. Впрочем, ненадолго: место рукоятки тут же занял твердый и невероятно толстый член мечника. Яманака довольно улыбнулась, когда на нее сверху опустилось крепкое, сильное мужское тело. Тут же обхватила стройными ногами поясницу Кисаме, обвила дрожащими ручками его напряженную шею, погладила по затылку ласково, ероша-трепля пальцами короткие ярко-синие волосы.
- Несносная девчонка, - глухо прошипел ей в губы Хошигаки и зачем-то хищно оскалился.
А в следующую секунду – сомкнул острые, как бритва, зубы на тоненькой девичьей шейке, прикусил осторожно, в шутку: не до крови, не до боли. Царапнул легонько жилку, бьющуюся прямо под кожей – куноичи тихо всхлипнула и задрожала всем телом, задышала чаще.
- Не надо, - взмолилась чуть слышно. И нежно, будто бы успокаивающе погладила дрожащей ладошкой крепкую, мускулистую спину своего мучителя.
И именно в тот момент, когда ее горячие пальчики коснулись его прохладной кожи, у Кисаме окончательно и бесповоротно сорвало тормоза. Он навалился на девчонку всем телом, придавил нещадно к земле, бешено вбиваясь внутрь податливого девичьего тельца невероятно быстрыми толчками. Яманака громко вздыхала, сама подавалась навстречу ритмичным движениям чужих бедер. А через несколько минут – заскулила протяжно, жалобно и уронила голову на землю – густой белый хвост тут же рассыпался по траве, золотя ее, заставляя сверкать и переливаться в лучах солнца.
***
- На, вытрись, - совсем рядом послышался треск – и через секунду к ногам обескураженной, сбитой с толку Ино упал кусок ткани, оторванный от футболки мечника его же щедрой рукой.
- Спасибо, - машинально ответила Яманака.
Из нее обильно текло: между ног было непривычно влажно и липко от густой, непрерывно вытекающей наружу спермы. Чуть раздвинув колени, куноичи как следует вытерлась импровизированной тряпкой, тут же скомкала ее небрежно и выкинула в кусты. Брезгливо поморщилась, отряхнув руки, и принялась неспешно одеваться, кое-как цепляя на себя мятые вещи одну за другой.
Кисаме взирал на все это действо с привычным оскалом-улыбкой на лице. Его до невозможности забавляла эта девчонка: худющая, хрупкая, с острыми локотками-коленками; живая и непосредственная, красивая естественной, столь редкой природной красотой; совсем еще ребенок, старательно изображающий из себя маленькую женщину-всезнайку.
- Ну, бывай, - подмигнула мечнику Яманака и, резко склонив голову набок, тряхнула длинным хвостом.
Хошигаки в ответ лишь украдкой кивнул. А про себя отметил с неким скрытым сожалением, что, наверное, такой непредсказуемой и дерзкой девицы он уже нигде и никогда не встретит.
***
- Какузу-сан… Я полагаю, Кисаме-сан скоро закончит. А так как у нас еще намечена общая миссия, мне не хотелось бы задерживаться здесь надолго… - впервые за долгое время решил подать голос Итачи.
- Ты на что, бл*дь, намекаешь, Учиха?! – бесцеремонно прервал его Хидан. – Я следующий! Я! Уяснил?!
Какузу недоверчиво глянул на разъяренного напарника, потом, все так же недоверчиво, - на перманентно спокойного, меланхоличного Итачи.
Через несколько секунд казначей все же принял решение.
Глава 3. Изменяя себе, изменяешь себя.
Решение казначей принял сразу же. Ведь добровольно потерять прибыль, вырученную за выполнение важной миссии, он бы просто-напросто не смог. Удавился бы тут же, собственноручно повесился бы на дальнем суку. Жадность до денег, увы, оказалась сильнее уважения к собственному напарнику.
- Следующим будет Учиха, - не терпящим возражений тоном постановил Какузу.
Итачи взглянул на него благодарно, кивнул утвердительно. И, не обращая внимания на проклятия и оскорбления, грозные выкрики и матерные выражения, беспрерывно сыплющиеся вслед из уст не на шутку разъяренного Хидана, прошествовал к нужному дереву. В руке его неярко поблескивал остро заточенный кунай.
Пленница же, накрепко привязанная к стволу, уставилась на нукенина круглыми, как блюдечки, серыми глазенками. Учиха чуть склонил голову набок, преспокойно разглядывая потенциальную жертву.
- П-пожалуйста, не нужно… - прошептала та чуть слышно, зажмурилась крепко-накрепко, словно в ожидании удара, и поджала по-детски пухлые губки.
Итачи будто не слушал: его рука, держащая кунай наготове, медленно, но верно поднималась вверх. Хината невольно сжалась внутренне, задрожала всем телом, замотала головой несогласно – ее длинные темные волосы тут же растрепались, отдельные пряди зацепились за неровности древесной коры.
Секунда – и веревки, опоясывающие ствол, заскользили вниз, витыми змейками упали на траву. Легли прямиком к ногам донельзя удивленной куноичи. Сакура не сразу поняла, что только что произошло, почему вдруг именно она оказалась на свободе. Впрочем, удивление ее длилось не долго: сильные мужские руки тут же легли на плечи; пальцы, длинные и тонкие, с темными ногтями, намертво вцепились в ткань топа, не позволяя отстраниться, а тем более - вырваться.
- Отпусти! – зло выкрикнула Харуно, попыталась сделать обидчику подсечку.
Впрочем, тщетно: удар был тут же блокирован нукенином, а руки – довольно грубо заломлены и моментально связаны за спиной его же теневым клоном.
- Еб*ть ты хам, Учиха, – буркнул все еще недовольный Хидан, с легкостью закинул трезубую косу на плечо, крутанул ею резко, со свистом.
Итачи его и взглядом не удостоил. Преспокойно подхватил обезвреженную девчонку на руки – та начала вырываться исступленно, отчаянно, вздумала лягаться ногами. Правда, попытку эту Учиха тут же на корню пресек: перехватил куноичи поудобнее, сжал крепче под коленками.
А через мгновение – взметнулся вверх и бесследно исчез вместе со своей пленницей. Будто и не было их тут, на этой поляне, никогда.
- Ну, наконец-то съ*бал! – возликовал-таки последователь Джашина. Потер ручки, облизнулся в предвкушении. Глянул оценивающе и не в меру похотливо на до смерти напуганную Хинату. – Теперь-то уж моя очередь!
***
Итачи с самого начала не нравилась эта затея. По правде говоря, он и сам не понимал, зачем ввязался во все это и почему не отказался от своей «доли» сразу же.
Девчонка сопротивлялась яростно, отчаянно, выкрикивала что-то гневно, все время норовила побольнее ударить нукенина в грудь острым локтем. Впрочем, на эти пляски Учиха внимания не обращал.
Совсем рядом, за плотной стеной из вековых деревьев, послышалось до боли знакомое глухое рычание. Через мгновение – еще и звучный девичий стон. Итачи сворачивать с намеченного пути не стал. Он и не думал подсматривать за напарником, но в какой-то момент нескончаемая череда деревьев как нельзя удачно прервалась – и взору Учихи и его пленницы открылась весьма интересная картина.
Кисаме безжалостно, отчаянно драл свою избранницу прямо на траве. Та явно не была против: визжала довольно, бесстыдно вскидывала бедра, негласно прося, умоляя о продолжении сего действа. С каждым толчком все теснее прижималась к Хошигаки, беспрестанно гладила его крепкую, широкую спину своими тоненькими бледными ручками. Тот в ответ лишь сдавленно, глухо рычал, продолжая бешено вбиваться в распластанное-разложенное под ним девичье тельце. Учиха никогда не видел сокомандника таким: диким, необузданным, совершено не сдерживающим себя и, кажется, напрочь забывшим обо всем на свете. Парочка была настолько увлечена своим занятием, что даже не заметила чужого присутствия. Итачи украдкой взглянул на свою пленницу: личико ее было бледно, с явным отпечатком испуга, смешанного с удивлением и, что куда интереснее, неподдельным любопытством.
***
Он выбрал темное, надежно скрытое среди частых деревьев место. Неяркий солнечный свет тут и там пробивался сквозь мутно-зеленое небо из раскидистых древесных крон, шелестящих тысячами трепещущих листьев.
Учиха осторожно опустил девчонку на траву, сухую и жесткую, практически лишенную живительного солнечного света. Сакура не сопротивлялась: то ли сил противиться уже не осталось, то ли недавнее зрелище произвело на нее столь неожиданный эффект. Уселась кое-как, поджала под себя озябшие ноги, прислонилась спиной к шершавой, неровной коре дерева. Глянула на Итачи исподлобья вопросительно, выжидающе. Учиха молчал. Он и сам толком не понимал, зачем притащил сюда свою пленницу. Да и зачем вообще ему понадобилось брать эту куноичи в плен, не понимал тоже. Мозг отказывался работать в нужном направлении; казалось, мысли просто-напросто перемешались, слились в единый, целостный ком. Перед глазами как назло стояла недавно увиденная картина: разъяренный, ошалевший напарник, преспокойно и беспрепятственно имеющий светловолосую девицу-бесстыдницу.
Итачи уже не мог думать ни о чем другом. Какого черта? Чем он, гений клана Учиха, хуже собственного сокомандника? И почему он не может поступить со своей избранницей точно так же, как Хошигаки недавно поступил со своей?
***
Сакура знала, что все закончится именно так. И не удивилась даже, когда ее, все еще связанную, беспомощную, силой уложили на землю. Не сопротивлялась: понимала, что бесполезно вырываться и кричать, тщетно пытаться освободить руки от злополучных веревок.
- Я не хочу, - лишь сказала спокойно, когда ладони нукенина заскользили вверх по ее бедрам, бесцеремонно задирая легкую юбку.
- Это ничего не изменит, - послышалось коротко в ответ. – Смирись.
Сакура невольно вздрогнула, зажмурилась крепко-крепко, чувствуя, как с нее медленно, но верно стаскивают обтягивающие лосины вместе с бельем.
- Нет... Не нужно! Пожалуйста, не нужно… - тихонько взмолилась, попыталась сжать дрожащие ноги.
Стянуть с девчонки лосины не представлялось возможным: мешали сандалии, обутые на босу ногу. Пришлось оставить как есть – спущенными до предела, до тонких лодыжек. Хватило и этого.
Учиха неспешно расстегивал на себе плащ. Руки его не слушались, дрожали мелкой, едва заметной дрожью. И Итачи совершенно внезапно осознал, что волнуется. Волнуется, как не волновался, наверное, уже давно.
- Ты меня отпустишь, если я… - донесся до слуха нукенина сбивчивый шепот, - если я… Не буду сопротивляться?
Черно-красная материя мягкой волной легла на траву, приминая ее, накрывая собою.
- Отпущу, - заверил пленницу Итачи.
А через секунду осторожно опустился на девчонку сверху – та едва слышно ахнула. Задрожала всем телом, задышала часто и прерывисто, ощущая, как сильные мужские руки гладят-ласкают ее обнаженные бедра, как чужие холодные пальцы скользят по горячей коже.
- Раздвинь ноги, - теплое дыхание обожгло щеку, раскрасневшуюся, румяную от стыда и смущения. – Не бойся.
Сакура повиновалась: кое-как развела в стороны дрожащие коленки, попыталась хоть чуточку расслабиться. Но стоило твердому члену Учихи легонько ткнуться девчонке в бедро – та сразу же сжалась-съежилась опять, занервничала заметно, ерзая обнаженной спиной по траве.
Итачи медленно, но верно начинала надоедать эта дурацкая игра. Казалось, еще чуть-чуть, еще пару минут – и он не выдержит: возьмет девчонку силой. И даже не станет вслушиваться в ее слезные мольбы-просьбы и истошные крики-визги. Потому что всему есть предел. И, казалось бы, безграничному терпению Учихи - в том числе.
- Так не пойдет, - еле-еле процедил сквозь зубы он, чуть приподнялся на руках над распластанной под ним пленницей, а затем и вовсе встал. – Поднимайся, - бросил слегка раздраженно.
Харуно захлопала удивленно глазами, села кое-как, подтянула коленки к часто вздымающейся груди, но подниматься на ноги все же не спешила. Не понимала, не догадывалась, должно быть, насколько шатко и опасно ее положение. И не шелохнулась, не сдвинулась с места даже, когда Учиха повторил свою просьбу, уже тише и настойчивее. Все так же неподвижно сидела и смотрела на него снизу-вверх вопросительно. И тогда, неожиданно для самого себя, Итачи сорвался.
***
Сакуре еще ни разу в жизни не приходилось делать минет. Не просто не приходилось: даже подумать о подобном занятии было как-то неловко и стыдно. И всегда воспринималось оно ею как нечто чересчур неправильное и запретное, слишком пошлое и развратное для благопристойной, уважающей себя куноичи.
Каково же было удивление Харуно, когда ее бесцеремонно притянули за волосы к стоящему колом члену; когда блестящая от смазки, влажная головка ткнулась меж ее приоткрытых губ, пересохших от волнения, теплых.
- Давай, - послышалось шепотом откуда-то сверху.
Широкая мужская ладонь легла на затылок, цепкие пальцы тут же запутались в мягких розовых волосах – и не отстраниться, не вырваться уже.
Оказалось, достаточно было всего-то открыть рот: твердая плоть тут же сама заскользила промеж губ и вскоре заходила легко и быстро внутри, горячая, влажная от слюны. Сочащаяся смазкой головка мягко тыкалась то в щеку, то в заднюю стенку горла при каждом движении бедер Учихи. Сакура и не заметила, как начала, причмокивая, старательно работать языком, гладя и обхаживая им член Итачи. Последний был явно доволен работой своей избранницы: стонал отрывисто, негромко, невольно подаваясь навстречу прикосновениям мягких девичьих губ.
***
- Хватит…
Отстранить девчонку от собственного достоинства оказалось не так-то и просто. Та, должно быть, вошла во вкус: присосалась так, что вырваться из подобного захвата теперь не представлялось возможным. Пришлось потянуть ее несильно за волосы, чтобы хоть как-то угомонить, остановить.
Сакура, судя по всему, уже совершенно ничего не соображала: уставилась непонимающе, вопросительно на стоящего перед ней Учиху. Ее тусклый, потерянный взгляд бесцельно блуждал по лицу нукенина. И не было уже в этом взгляде ничего особенного или хоть сколько-нибудь примечательного, ровным счетом никаких эмоций: ни страха былого, ни смущения недавнего, ни нежности, ни страсти.
Итачи больше не мог терпеть: ноги подкосились сами собой – и он опустился на траву, подался вперед рывком, стремительно. Схватил свою пленницу за плечи трясущимися от волнения и возбуждения руками, притянул судорожно к себе, усадил верхом. Девчонка шептала что-то горячечно, невнятно – Учиха и не вслушивался особо, был занят другим: гладил-ласкал липкими от смазки пальцами ее набухшие, алые губки; растирал и массировал круговыми движениями клитор. Подготавливал ее как мог. И добился своего: Харуно задышала чаще, запрокинула голову, звучно застонав, и в какой-то момент стала сама подаваться навстречу прикосновениям и ласкам нукенина. Медлить более было ни к чему. Легонько сжав бедра куноичи руками, Итачи без особого труда чуть приподнял ее и буквально «надел» на себя до основания резким, быстрым движением…
Он ожидал от нее реакции. Реакции какой угодно, но только не такой.
- Пожалуйста… Пожалуйста, еще!
И Учиха не стал заставлять свою избранницу ждать, не стал медлить. Он легко приподнимал и опускал ее, связанную и безвольную; все резче и быстрее, все глубже насаживал на свой член. И целовал ее, вконец разомлевшую и, кажется, совсем потерявшую голову. Целовал неумело, но очень старательно, так страстно, как только мог. И совершенно неважно было, что всего несколько минут назад эти самые губы, мягкие, теплые и такие податливые, обхватывали его же член.
Плевать.
Он хотел получить ее всю без остатка, впитать запах ее тела каждой клеточкой; хотел почувствовать ее желание, ее возбуждение. Он томился и маялся, чувствуя, как медленно-медленно разливается по венам живительное тепло; ощущая, как нестерпимо быстро, так непривычно часто бьется в груди усталое, измученное невзгодами и страданиями сердце…
Она стонала и выгибалась, подавалась навстречу и билась бессильно от только что полученного оргазма. Давилась немым, беззвучным криком, рвущимся из обожженных частым дыханием легких. И закрывала глаза в сладкой истоме; расслаблялась, усталая и довольная, чувствуя, как растекается-разливается внутри нее горячее, вязкое семя.
***
Он бережно укрыл ее своим плащом. Плащом до боли привычным и даже родным: черным с алыми облаками, мягким и теплым, согревающим. Плащом по-своему новым и незнакомым: безбожно измятым под весом двух тел, с налипшими-прицепившимися к плотной ткани сухими листочками.
Сакура умиротворенно спала, тихонько посапывая и изредка вздыхая во сне.
Уходя, он легонько, едва касаясь кончиками пальцев, погладил ее по теплой, чуть румяной щеке.
***
- Наконец-то Тоби нашел вас! – радостный вскрик огласил всю поляну. С дальней ветки шумно вспорхнула растревоженная птица. – Тоби ничего не пропустил?
Хидан уже около получаса расхаживал вокруг да около своей пленницы. Смотрел на нее, как паршивый кот смотрит на свежайшую сметану, но трогать не трогал: все ждал, пока преподобный Дзясин, наконец, изволит явиться к нему и принять сию жертву. Но языческий бог все так же молчал и выходить на контакт отчего-то упорно отказывался.
- Опоздал ты, недалекий, - с притворным сожалением в голосе заметил бессмертный. – Всех девок уже давным-давно разобрали…
- Ему все равно не понадобилась бы, - заверил напарника Какузу.
- Тоби тоже хочет! Тоже хочет девку!
Над поляной повисла неловкая, напряженная тишина, нарушаемая лишь негромким шелестом листьев. Через секунду на горе-нукенина устремились сразу три удивленных, недоумевающих взгляда.
Продолжение следует...
_________________________
Афиша к фанфику.
|
|
Фанфик Добавил: SashaLexis |
Просмотров: 12746
| Рейтинг: 5.0/1 |
|
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
|
|